Биографический очерк

Вехи

Технические средства автоматизации

Агрегатный принцип

Электрическая ветвь. Электронные Моделирующие установки.

Пневматическая и гидравлическая ветви.

Государственная система приборов автоматики.

Комплексная автоматизация.

Развитие теории

Проблема научно-технического прогресса

АПЛ Проекта 705

Управление организационо-экономическими системами.

Управление научным институтом

Эффективность науки

Вехи

Вадим Александрович происходил из дворянской семьи с длинной родословной. Её представители по отцовской линии к концу XIX столетия занимались научной деятельностью, а по материнской – главным образом, художественным творчеством, в частности, ювелирным искусством. В анкете по учёту кадров в 1941 г. в графе “занятие родителей до Октябрьской революции” он записал: “…отец – научный работник, мать – врач”, а в графе “занятие родителей после Октябрьской революции”: “отец – профессор, доктор технических наук в области авиационных материалов, мать – врач”. Первые шаги начального образования Вадим Александрович делал в московской гимназии № 1, но Октябрьская революция и последовавшие за ней гражданская война, разруха и голод существенно изменили путь его дальнейшего образования. Свою рабочую биографию В.А. Трапезников начал в 13 лет: он стал лаборантом “Кооперахимии”, затем был нивелировщиком изыскательской партии, потом – метеорологом “Мосхоза”. Одновременно с работой учился и в 1921 г. окончил трудовую школу. В том же году поступил в МГУ, в 1923 г. перевелся в МВТУ на электромеханический факультет, который закончил в 1928 г. Его дипломная работа называлась “Электрическое освещение поездов”.

С 1928 по 1933 гг. он работает во Всесоюзном электротехническом институте (ВЭИ). Эти годы он называл периодом “бешеной” увлечённости работой. Уже в 1929 г. он публикует свою первую работу “Исследование машины Розенберга”. Главным направлением его научной деятельности в ВЭИ стали поиски оптимальных параметров самой массовой продукции электротехнической промышленности – асинхронных двигателей. В период с 1930 по 1946 гг. он публикует по этой проблеме 42 статьи, в основном в журналах “Электричество” и “Электротехни-ческая промышленность”. В 1937 г. выходит его монография “Основы проектирования серий асинхронных машин”. В этот же период формировалась техническая политика нашей электротехнической промышленности по созданию серии асинхронных двигателей. С 1934 по 1937 гг. Вадим Александрович – член Экспертного совета по всесоюзным сериям электрических машин. За пять лет Вадим Александрович прошёл путь от техника до начальника отдела ВЭИ.

В это же время он увлекается автоматикой. Исторически сложилось так, что вплоть до 50-х годов практически все специалисты автоматики были по образованию электротехниками. По-видимому, это можно объяснить тем, что в то время особенно интенсивно развивалась электрическая ветвь средств автоматизации, и ВЭИ стал ведущим научным центром развития автоматики.

В 1933 г. В.А. Трапезников переходит в “Оргэнерго” бригадным инженером и к 1938 г. становится главным инженером мастерских автоматики. Сам Вадим Александрович считал началом своей серьёзной работы в автоматике 1935 год. В 1936 г. он получает первое авторское свидетельство № 48911 “Устройство для автоматического регулирования температуры, давления и других величин”.

В 1938 г. его приглашают на должность начальника лаборатории автоматики ЦНИИ хлопчатобумажной промышленности. Одновременно он продолжает работать по проблематике электрических машин.

С 1930 г. ведёт преподавательскую работу, сначала ассистентом, а затем преподавателем и профессором Московского энергетического института (МЭИ). В начале 1938 г. ему без защиты присуждается в МЭИ учёная степень кандидата технических наук, а в конце 1938 г. он защищает докторскую диссертацию “Основы разнопольного проектирования асинхронных машин”. Сохранился развернутый отзыв заведующего кафедрой электрических машин МЭИ заслуженного деятеля науки и техники, профессора Г.Н. Петрова на курс лекций В.А. Трапезникова “Проектирование электрических машин”, в котором этому труду дана высокая оценка.

О работе Вадима Александровича в ЦНИИ хлопчатобумажной промышленности можно судить по сохранившимся в архиве приказам директора этого института, во многих из которых В.А. Трапезников отмечается поощрениями за создание и внедрение в различные производства автоматических устройств и систем.

Наконец, 5 июля 1941 г. Вадим Александрович переходит в Институт автоматики и телемеханики на должность старшего научного сотрудника. Вскоре он создаёт новую лабораторию технических средств автоматики. Работы этой лаборатории в Москве, а затем в эвакуации в Ульяновске отмечены рядом приказов тогдашнего директора Института члена-корреспондента АН СССР В.И. Коваленкова. Наиболее известны нашедшие применение в оборонной промышленности автоматы для развески сыпучих тел (разного рода порохов) и контроля изделий массового производства. Работа В.А. Трапезникова в годы войны отмечена многими поощрениями, а в 1946 г. – медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.”.

В 1947 г. он совместно с группой сотрудников издает в “Оборонгизе” книгу “Автоматический контроль размеров”.

В 1953 г. избирается членом-корреспондентом, а в 1960 г. – действительным членом Академии наук СССР.

В 1951 г. В.А. Трапезников назначается директором Института автоматики и телемеханики. В том же году получает совместно с Б.Я. Коганом Государственную (тогда Сталинскую) премию за создание и внедрение аналоговых электронных моделирующих устройств (ЭМУ).

В течение тринадцати лет с 1965 по 1978 гг. он, не покидая поста директора Института, работает первым заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ).

В 1965 г. ему присваивается звание Героя Социалистического Труда.

В 1981 г. за научное руководство работами по автоматизации первой в нашей стране атомной подводной лодки-истребителя (проект 705) ему присуждается Ленинская премия.

Долгие годы его работы отмечены рядом правительственных наград. Свой первый орден (Трудового Красного Знамени) он получил в 1949 г.

В 1987 г. в возрасте 82-х лет он уходит с поста директора Института, несколько месяцев работает главным научным сотрудником в лаб. № 5 и вскоре утверждается почётным директором Института, которым и остаётся до последнего дня своей жизни 15 августа 1994 г

Технические средства автоматизации

Деятельность В.А. Трапезникова представляется двумя непрерывными цепочками дел, событий и увлечений инженерно-научного и организационного характера. При этом организационную деятельность он считал необходимым условием успешного выполнения исследовательских работ.

Идеи и конкретные разработки самого Вадима Александровича оказали существенное воздействие на развитие технических средств автоматизации и на создававшиеся в Институте принципы и методы автоматизации технических объектов и организационно-экономических систем.

Первый этап его научной карьеры в автоматике связан с разработкой технических средств автоматизации. В годы Великой Отечественной войны под его руководством был создан ряд автоматических устройств для дискретных технологических производств оборонного назначения. Наиболее известны нашедшие применение в оборонной промышленности автоматы для развески сыпучих тел (разного рода порохов) и контроля изделий массового производства

В послевоенный период В.А. Трапезников переключается на проблемы автоматизации массовых технологических процессов. В его лаборатории создаётся ряд электрогидравлических регуляторов. В этот период (конец 40-х) Вадим Александрович размышляет над тем, какие новые принципы автоматизации отвечают постоянно растущему запросу промышленности на средства автоматизации, и активно подталкивает сотрудников Института к работе в этом направлении. По существу, задолго до первых публикаций переводных книг по системному подходу В.А. Трапезников приходит к осознанию ряда основополагающих принципов построения систем и средств автоматизации. Итоги своих размышлений он обнародует в обстоятельном докладе, с которым выступает в 1950 г. на общем собрании отделения технических наук АН СССР.

Агрегатный принцип

В той части этого доклада, что посвящена средствам автоматизации, им выдвинут и всесторонне обоснован агрегатный принцип (в противовес господствовавшему в то время принципу базовой конструкции). Суть агрегатного принципа – в выделении однотипных функций в структуре устройств, например, регуляторов; унификации средств физической реализации выделенных функций и узлов сочленения их в устройствах. Агрегатный принцип открывал путь к сокращению типоразмеров элементов и узлов и к обеспечению гибкой компоновки разнородных по функциональным возможностям готовых устройств. Вскоре агрегатный принцип стал основным принципом построения средств автоматизации в Институте и стране.

С приходом В.А. Трапезникова на должность директора Института (1951 г.) были развёрнуты работы в области электрической, пневматической и гидравлической ветвей средств автоматизации.

Электрическая ветвь. Электронные Моделирующие установки.

В рамках реализации электрической ветви были построены образцы электрических регуляторов и следящих систем. Но основное внимание уделялось созданию аналоговых электронных моделирующих установок (ЭМУ). Интерес к таким установкам стимулировался тем, что они были единственным доступными в конце 40-х - начале 50-х годов вычислительными средствами, позволявшими моделировать работу систем управления летательными аппаратами (в то время в ИАТе шло бурное развитие исследований таких систем под руководством Бориса Николаевича Петрова). С 1946 по 1960 гг. было разработано десять поколений ЭМУ. 

Вадиму Александровичу удалось создать квалифицированный и дружный коллектив (именно такие качества исследовательских групп он всегда ценил особенно высоко).

В результате, по-видимому впервые в СССР, удалось создать операционный усилитель с автоматической компенсацией дрейфа нуля и достаточно высоким коэффициентом усиления. Ведущими разработчиками были сотрудники лаб. № 9: В.А. Трапезников, Б.Я. Коган, Д.Е. Полонников, В. В. Гуров. Эта совместная работа с НИИСчётмашем была отмечена в 1951 г. Государственной премией. 

Пневматическая и гидравлическая ветви.

Не менее оригинальное и конструктивное развитие получили пневматическая и гидравлическая ветви средств автоматизации, которые на начальном этапе разрабатывались под руководством М.А. Айзермана, а затем А.А. Таля. Благодаря хорошему взаимодействию с заводом "Тизприбор" (г. Москва) были доведены до массового применения агрегатная унифицированная система пневматических приборов (АУС), а затем унифицированная система элементов промышленной пневмоавтоматики (УСЭППА). За разработку и массовое внедрение УСЭППА М.А. Айзерману, Т.К.Берендс, Т.К.Ефремовой, А.А.Тагаевской и А.А.Талю в 1964 г. была присуждена Ленинская премия. Пневматическая ветвь средств автоматизации успешно развивается и поныне. В это же время в Институте зарождается новое направление - струйная техника (пневмоника), которое разрабатывалось под руководством Л.А. Залманзона. Промышленный выход нашли комбинированные струйно-мембранные элементы. Достаточно успешно развивалась гидравлическая ветвь средств автоматизации. К концу 60-х годов было начато промышленное освоение универсальной системы элементов гидроавтоматики (СЭГРА).

Государственная система приборов автоматики.

Широкий спектр работ по средствам автоматизации и естественная потребность в обобщении накопленных научных результатов привели в конце 50-х годов к разработке Государственной системы приборов автоматики (ГСП), в основу которой был положен агрегатный принцип. Вадим Александрович всячески поощрял эту работу. Роль лидера в разработке ГСП взял на себя член-корреспондент АН СССР Борис Степанович Сотсков, крупнейший специалист по элементам автоматики. Одна из наиболее важных "изюминок" этой работы - классификация типовых функций средств в системах, построение рядов функционально однородных и легко сопрягаемых элементов. 

Переход Института в двойное подчинение - Академии наук СССР и Министерства приборостроения, средств автоматизации и систем управления - позволил эффективно реализовать идею ГСП. Государственная система приборов автоматики стала на долгие годы основой технической политики министерства, руководимого тогда талантливым и высокоавторитетным специалистом К.Н. Рудневым.

В конце 50-х годов с появлением полупроводниковой и ферритной техники Вадим Александрович Трапезников стимулирует работы по созданию серий логических элементов, выполняемые под руководством М.А.Розенблата и Н.П. Васильевой, и систем логического управления. В своей лаб. № 9 он организует группу молодых специалистов под руководством А.Ф. Волкова для создания управляющей цифровой вычислительной машины, которая в дальнейшем послужила прообразом целого класса вычислительных машин оборонного назначения. Работы в области логических элементов и устройств вдохновили специалистов на проведение исследований по дискретным средствам автоматизации. В этот период, из состава лаб. № 3, руководимой М.А. Гавриловым, выделяются три новые лаборатории - три научных направления: по созданию средств и систем технического диагностирования объектов (руководитель П.П. Пархоменко); систем массового обслуживания и конкретно систем резервирования и продажи авиабилетов для "Аэрофлота" (руководитель В.А. Жожикашвили);  параллельных цифровых высокопроизводительных вычислительных машин с перестраиваемой структурой (руководитель И.В. Прангишвили). В нашей стране эти новые направления были пионерскими и оказали значительное воздействие на развитие средств автоматизации и расширение сфер их применения.

Комплексная автоматизация

Вадим Александрович пришёл в автоматику в эпоху “навешивания регуляторов”, когда преобладало ручное, в лучшем случае, дистанционное с использованием следящих систем управление технологическими процессами. Причём только для стабилизации значений отдельных координат или их программного изменения ручное управление дополнялось регуляторами. В послевоенный период количество объектов автоматизации резко увеличилось и одновременно значительно возросла их сложность, особенно в химии, нефтепереработке, металлургии, цементном производстве и других отраслях промышленности. Главной областью внедрения средств автоматизации стала техника военного назначения. Накапливался опыт комплексной автоматизации объектов, отличающихся тем, что обеспечивалось управление большими технологически связанными комплексами объектов во всевозможных режимах их функционирования. В ИАТе, в силу отсутствия его однозначной привязки к отдельным отраслям народного хозяйства, этот опыт постоянно обобщался, что и привело к созданию общей методологии комплексной автоматизации. Вторая часть уже  упоминавшегося  доклада Вадима Александровича в ОТН АН СССР наряду с агрегатным принципом содержала  также ряд основополагающих предложений по комплексной автоматизации.

Во-первых, предлагалось проектировать управляющие системы в едином комплексе с проектированием технологических объектов. Главный аргумент в пользу такого предложения заключался в том, что управляющая система и объект управления суть новый объект со своими особенными свойствами, отличными от свойств системы и объекта управления, взятых порознь, поэтому уже с самых первых шагов процесса проектирования следовало добиваться желаемых характеристик этого нового, интегрированного, объекта.

Во-вторых, обращалось внимание нa необходимость расширения перечня регулируемых координат, добавляя к таким привычным, как температура, давление, перемещения, уровни  и пр. менее традиционные координаты-показатели качества технологических процессов (например, концентрации полезных компонент в технологических смесях, удельные затраты энергии и т. п.). Это предъявляло новые требования к разработке специальных измерительных комплексов и датчиков.

В-третьих, предлагалось создавать единые управляющие системы технологически связанными агрегатами, учитывая все варианты режимов их функционирования, в том числе предаварийные и аварийные.

Развитие теории

Можно утверждать, что В.А. Трапезникову удалось своевременно осознать ту серьёзную "смену вех", что происходила с начала 50-х в идеологии автоматизации. Став директором Института, он организует ряд новых лабораторий по проблеме комплексной автоматизации во главе с В.Л.Лоссиевским,  Н.Н.Шумиловским, Д.И.Агейкиным, М.А.Айзерманом, А.Я. Лернером. Кроме чисто теоретических, фундаментальных исследований новые лаборатории включали в свои планы работы по автоматизации конкретных технологических процессов. На Учёных советах того времени Вадим Александрович настойчиво пропагандировал идею гармоничного объединения теоретических исследований с прикладными, причём прикладные работы он рассматривал как естественный способ поиска и формулировки новых фундаментальных проблем. При этом важнейшей  задачей  Института В.А.Трапезников всегда считал развитие теории. И подтверждением тому были тематические Учёные советы по фундаментальным вопросам теории управления, приглашение для работы известных учёных-теоретиков, организация новых теоретических лабораторий. Так, в 50-е годы были созданы лаборатории А.М.Лётова, Я.З.Цыпкина, В.С.Пугачёва. Довольно часто на Учёных советах звучали и обсуждались призывы Вадима Александровича доводить теоретические разработки до внедрения в практику.

Проблема научно-технического прогресса

Трудности внедрения теоретических новинок теории управления в автоматизацию производства заставили Вадима Александровича заняться этой проблемой более обстоятельно. Главную причину сложностей с внедрением он видел в отсутствии экономической заинтересованности в результатах автоматизации на отечественных предприятиях. При жёстком планировании объёмов выпуска продукции и ещё более жесткой регламентации цен, штатных расписаний и других плановых параметров внедрение новшеств не приносило руководителям промышленных предприятий ничего, кроме лишней "головной боли".

Все последующие годы В.А.Трапезников целенаправленно занимался поиском путей облегчения и упрощения внедрения достижений науки. Он называл это проблемой научно-технического прогресса в народном хозяйстве. Вадимом Александровичем было внесено немало предложений по путям её решения, он выступал с докладами, публиковал статьи в центральной прессе и на посту первого заместителя председателя ГКНТ СССР не жалел сил на конструктивное решение проблемы внедрения. Свои поиски в этой области он подытожил в 1983 г. в книге "Управление и научно-технический прогресс".

 К концу 50-х годов сложилось так, что большинство новаторских предложений Института не находили практического применения. Поворот к прикладным проблемам был продиктован не только логикой развития самой области знаний - автоматикой, но и условиями жизни научно-исследовательских институтов в экономической системе социализма. При любой результативности теоретических исследований, не приводящей к прямой практической отдаче народному хозяйству, трудно было рассчитывать на серьезное развитие материальной базы институтов

АПЛ проекта 705

Именно в это время, в 1958 г., академик Анатолий Петрович Александров предложил Вадиму Александровичу принять участие в конкурсе предэскизных проектов глубокой комплексной автоматизации нового класса атомных подводных лодок - истребителей подводных и надводных кораблей вероятных противников. Это предложение сулило немало важных выгод.

Во-первых, оно позволяло надеяться, что удастся не частично, не через настойчивые “приставания” к руководителям предприятий, а по-настоящему, в полном объёме, с обязательными программными сроками и плановым финансированием осуществить действительно комплексную автоматизацию управления – от силовой ядерной энергетической установки до боевых действий кораблей.

Во-вторых, открывалась реальная возможность включить в Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР по новому проекту решение о строительстве нового здания Института и наконец-то собрать разбросанные по всей Москве лаборатории ИАТа под одной общей крышей. К счастью, мечта сбылась. В 1968 г. коллектив Института автоматики и телемеханики получил прекрасное и отлично оснащённое здание на Профсоюзной улице. Михаилу Лазаревичу Линскому – заместителю В.А. Трапезникова, непосредственно руководившему строительством здания, человеку, который отдал решению этой задачи, да и вообще делу развития Института много физических и душевных сил, удалось раздобыть для нового здания такие технические средства и такие материалы, применение которых в те годы в гражданском строительстве считалось чем-то вроде государственного преступления.

В-третьих, немаловажное значение для коллектива Института имела личная заинтересованность сотрудников в этой работе (в ту пору о личной заинтересованности говорить было не принято – “наверху” это не приветствовалось), так как участие в проекте позволяло сформулировать темы новых диссертаций, облегчало должностной рост и в случае успеха позволяло рассчитывать на государственные награды.

Тем не менее предложение об участии в разработке проекта было всесторонне взвешено. В.А. Трапезников провёл его обсуждение с ведущими сотрудниками Института, проконсультировался с руководителями ряда отраслевых институтов, в том числе и с теми, кого предполагалось привлечь к тесному сотрудничеству. Оценивались все научные и организационные факторы, которые могли повлиять на результативность работ. Принимая столь ответственное предложение, легко было ошибиться, поскольку речь шла отнюдь не об увеселительной прогулке. Одно дело, когда коллектив много лет работает в определённой области и профессионально растёт вместе с ростом сложности решаемых им задач. Другое – когда ситуация качественно иная: Институту предстояло буквально скачком начать “мозговой штурм” принципиально новой для него, крайне сложной и масштабной проблемы.

Реальная оценка возможностей Института выглядела примерно так. В послевоенный период наблюдался общий подъём теории управления и техники автоматизации. Чтобы подтвердить вывод, достаточно просмотреть издания журнала “Автоматика и телемеханика” за те годы. Практически в каждом номере “АиТ” того времени имеются статьи, впоследствии переработанные в целые разделы самых хрестоматийных ныне учебников по теории управления.

Столь же заметный сдвиг происходил и в развитии технических средств автоматизации. В конце 50-х годов промышленность начала выпускать достаточно надёжные полупроводниковые приборы, люминофорные управляемые средства отображения информации, логические элементы, первые цифровые управляющие вычислительные машины и другие устройства.

А существовали ли организационные предпосылки для включения в столь сложную деятельность, как работа над проектом новой подлодки? Некоторые были – другие надо было терпеливо создавать. Прежде всего, Институт располагал классными специалистами практически во всех разделах теории и приложений управления и автоматизации. Так сложилось потому, что в ИАТе существовала невиданная по тем временам свобода выбора тематики исследований. Это позволяло самым разным сотрудникам и разнопрофильным исследовательским группам находить свои “ниши” в общей проблематике теории и техники систем управления. При этом сложившаяся в Институте автоматики и телемеханики атмосфера свободы, открытости и взаимного доброжелательства немало способствовала проявлениям инициативы и повышению чувства ответственности за выполняемые работы.

Взяв на себя общее руководство подготовкой предложения по проекту, Вадим Александрович ввёл новую для Института организацию работ. Рассматриваемая проблема была разбита на несколько подпроблем-направлений, для решения каждой из которых были созданы межлабораторные группы со специально назначенными руководителями.

Всё это привело к тому, что было принято решение участвовать в конкурсе. На выбор решения, по-видимому, сработало и назначение научным руководителем всего проекта Анатолия Петровича Александрова – человека, который своей увлечённостью делом был близок по духу самому Вадиму Александровичу. В.А. Трапезников приложил огромные усилия, чтобы за время, чуть большее года, организовать в Институте работу над таким проектным исполином. Были налажены регулярные рабочие контакты с теми организациями, которые должны были предоставить всю исходную информацию. В результате к концу 1959 г. были подготовлены 8 томов предэскизного проекта, которые 30 декабря передали заказчику – Технической службе Военно-Морского флота. Комиссия, подводившая итоги, как сказали бы теперь, тендера, признала предложения Института наиболее подходящими. Главными достоинствами иатовского проекта были единая концепция построения управляющих систем и глубокая унификация технических средств автоматизации и многих других решений.

Вскоре Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР В.А. Трапезников был назначен научным руководителем комплексной автоматизации АПЛ, а Институт привлекли к выполнению научных исследований, предназначенных для обеспечения проектных работ.

Невозможно переоценить всю сложность и ответственность работы, которую пришлось возглавить тогда Вадиму Александровичу. В обеспечении заданных тактико-технических характеристик проектируемого корабля автоматизации предстояло сыграть особую роль. В конструкции корабля использовались новейшие научные разработки того времени, причём не только в части систем автоматизации и управления. Даже конструкция и форма корпуса атомной подлодки была сверхоригинальна: такой лодки ещё никто не видел. Новый флагман отечественного подводного флота создавался почти в одни сроки с американским кораблём аналогичного назначения (последний известен из открытой печати под именем “Трешер” и погиб при проведении испытаний).

Впоследствии все разработки для АПЛ (с некоторыми модификациями) были перенесены на новую серию атомных ледоколов "Арктика", "Сибирь" и другие. Научное руководство автоматизацией новых ледоколов также выполнял Институт проблем управления во главе с В.А.Трапезниковым.

В ноябре 1971 г. первый вариант лодки-истребителя, получившей в западной печати наименование "Голубой кит", вышел в море под командованием капитана 1-го ранга А.С.Пушкина и прошёл Государственные испытания. Лодка второго варианта - основного - была испытана под командованием капитана 1-го ранга А.У.Аббасова и принята на вооружение флота в 1978 г.

В ноябре 1971 г. первый вариант лодки-истребителя, получившей в западной печати наименование “Голубой кит”, вышел в море под командованием капитана 1-го ранга А.С. Пушкина и прошёл Государственные испытания. Лодка второго варианта – основного – была испытана под командованием капитана 1-го ранга А.У. Аббасова и принята на вооружение флота в 1978 г.

Государственные испытания и сдача корабля флоту – сложная, ответственная и трудоёмкая операция. Как они проходили тогда на головной опытной подлодке, описано в книге “Подводная лодка “Голубой кит” Александра Сергеевича Пушкина (да-да, именно так звали капитана первой отечественной атомной подлодки нового поколения), изданной Подольской фабрикой офсетной печати в 1996 г. Государственную комиссию возглавлял адмирал флота, Герой Советского Союза, заместитель главкома ВМФ по боевой подготовке флота Георгий Михайлович Егоров – опытный офицер, прослуживший на подводном флоте всю Великую Отечественную войну и послевоенные годы. В книге своих воспоминаний “Фарватерами флотской службы” Г.М. Егоров отмечает участие В.А. Трапезникова в первых глубоководных маневренных испытаниях подводной лодки.

Последующая эксплуатация кораблей этой серии подтвердила, что выбранный объём автоматизации и весь комплекс технических решений обеспечили достаточно качественное и надёжное функционирование систем корабля во всех режимах эксплуатации. Этот проект оказал серьёзное воздействие на всё последующее развитие процесса автоматизации кораблей не только уровнем совершенства заложенных в него технических решений, но и преодолением извечной боязни объёмной автоматизации, которая до реализации этого проекта бытовала в кругу высокопоставленных лиц, ответственных за техническую политику кораблестроения в нашей стране.

Интерес Вадима Александровича к новой области автоматизации не ограничился работами над одним уникальным образцом подводной лодки. В 1968 г. он организует инициативную группу по обобщению приобретённого опыта и разработке общих для всех подлодок принципов автоматизации, а также выбора перспективных технических средств автоматизации. К этой работе он привлёк не только сотрудников ИАТа, но и специалистов других организаций, что было вполне естественно, поскольку за годы работы над АПЛ-истребителем сложились неформальные и хорошо сработавшиеся группы специалистов. Вадим Александрович всегда стремился к общению с “простыми” разработчиками, всегда выделял людей способных и всячески подталкивал их к поискам нового. Он говорил, что наша страна уникальна, прежде всего, тем, что у нас научный и технический прогресс держится на людях, которые просто не могут не создавать нового – это у них “в крови”. При этом никаких экономических, денежных стимулов для инноваций в стране, по сути дела, не было.

В 1969 г. Вадим Александрович выступает на совещании высшего руководства ВМФ с докладом о структуре и принципах автоматизации перспективных АПЛ. В этом докладе был дан детальный критический анализ действующих и вводимых на вооружение систем, в том числе и собственных разработок, и предложены принципы построения перспективных систем.

На протяжении тридцати лет В.А. Трапезников оказывал прямое или косвенное (посредством организации поисковых научно-исследовательских работ) воздействие на развитие теории и техники автоматизации отечественного подводного флота. При этом круг его собственных научных интересов естественным образом расширялся. Решая задачи автоматизации корабельных комплексов, он и его сотрудники выполнили значительный объём работ по управлению боевыми действиями подлодок в типовых ситуациях контакта со средствами противодействия потенциального противника. Вадим Александрович полагал, что пока Институт способен получать новые результаты, полезные для совершенствования отечественной оборонной техники, работы в этом направлении нужно продолжать. Страна должна быть обороноспособна.

Управление организационо-экономическими системами.

Интерес Вадима Александровича к организационно-экономическим системам, по-видимому, оформился к 1960 г. Именно в 1960 г. он выступил с докладом на I конгрессе Международной организации по автоматическому управлению (IFAC) с довольно претенциозным – в духе того времени – названием: “Автоматика и человечество”. В этом докладе обсуждались перспективы автоматизации в экономике, научных исследованиях, проектировании. Доклад на III Всесоюзном совещании по автоматическому управлению 1965 г. так и назван: “Автоматическое управление и экономика”. В нём содержатся обобщающие результаты по исследованию проблемы экономической эффективности процессов автоматизации и связанной с нею проблемы повышения качества и потребительских свойств продукции промышленных предприятий. Предложенная в докладе методика расчёта эффективности управляющих систем вызвала у специалистов немалый интерес. На протяжении ряда следующих лет все ключевые работы по анализу экономической эффективности, как правило, содержали ссылки на это выступление В.А. Трапезникова.

  Анализируя фактические данные об экономической эффективности процессов автоматизации, Вадим Александрович сделал вывод о том, что широкая автоматизация не только не бесполезна и – тем более – вредна, но в высшей степени полезна и выгодна. В частности, из систематизированных им данных следовало, что внедрённые автоматические системы окупаются за полтора-два года, в то время как основное технологическое оборудование – лишь за 7-8 лет. К этой теме В.А. Трапезников возвращался неоднократно. 

 Вопросам совершенствования управляющих систем крупными организационно-экономическими комплексами посвящён его доклад “О некоторых перспективах развития управляющих систем” на VIII Всесоюзном совещании по проблемам управления в 1980 г. Это был период широкого распространения автоматизированных управляющих систем (АСУ) в непромышленной сфере, который зачастую не сопровождался должным анализом экономической эффективности внедряемых систем. В стране стали раздаваться голоса о неэффективности АСУ вообще. Вот почему доклад директора ИПУ АН СССР, в котором “зёрна отделялись от плевел”, оказался особенно актуален.

В своих работах Вадим Александрович немалое внимание уделял проблеме встраивания, “вживания” автоматизации в производственную и общественную деятельность человека. По-видимому, именно В.А. Трапезникову принадлежит первая успешная попытка рассмотреть психологические аспекты внедрения и эксплуатации АСУ. Хочется обратить внимание на две важные особенности, которые отличали все доклады нашего директора: во-первых, он любил приводить множество количественных, содержательных примеров, а во-вторых, не довольствуясь конкретикой примеров, всегда формулировал вытекающие из этой конкретики обобщающие выводы. Так было и на этот раз, когда разговор шёл о проблемах экономики страны. 

Констатацию недостаточного внимания директивных государственных органов к внедрению новой техники и перечисление последствий невыполнения планов по её созданию и доведению до эксплуатации, включая и столь совершенные средства, как новейшие управляющие системы, Вадим Александрович сопроводил анализом изменения фондовооружённости и фондоотдачи в народном хозяйстве. Он привёл просто ошеломляющую цифру: если в 1958 г. приращение производственных фондов на 1 рубль давало 52 копейки национального дохода, то в 1980 г. – всего лишь 16 копеек. 

В.А. Трапезников неоднократно и в весьма острой форме заявлял – и устно, и письменно – об опасной недооценке роли научно-технического прогресса. Если внимательно изучить его работы 70–80-х годов, то сразу становится понятным, что одной из главных тем научной публицистики Вадима Александровича был сделанный им вывод о неуклонном снижении эффективности административно-командного способа (термин несколько более поздний – введён Г.Х. Поповым) управления народным хозяйством по мере разрастания его объёма. Вадим Александрович не боялся говорить о том, что в сравнении с товарами экономически развитых стран продукция, выпускаемая отечественной промышленностью, совершенно неконкурентоспособна. В 1963 г. он обнародует в газете “Правда” статью по тем временам достаточно дерзкого содержания – она называется “Критерий – качество!”. Нынешним молодым “дерзости” высказанных им в этой статье идей, к счастью, уже не понять. Ведь говорилось-то всего-навсего о недопустимости снижения требований к качеству продукции. В той же статье он предлагал ввести в систему оценок деятельности предприятий показатель “Эффективная единица”, определяемый как произведение количества продукции на коэффициент её качества. 

В 1964 г. в той же “Правде” он публикует ещё более смелую статью: “За гибкое экономическое управление предприятиями”. В ней В.А. Трапезников подвергает критике сложившуюся систему оценки работы предприятий по плановым намёткам и предлагает перейти к оценке по главному показателю – прибыли. Вадим Александрович рассуждал так: “Пришло время оставить изжившие себя формы руководства хозяйством, основанные на директивных нормативах, и перейти к более простому, дешёвому и эффективному экономическому регулированию деятельности предприятий”. Низкая эффективность отечественного производства, закостенелость и бюрократизм применявшихся у нас способов управления производством, непонимание последствий происходившей в развитых капиталистических странах информационно-технической революции – всё это очень тревожило директора Института автоматики и телемеханики АН СССР. 

В докладе на IV Всесоюзном совещании по автоматическому управлению в 1968 г. он говорил: “...научные методы организации управления стали одним из основных факторов прогресса. Экономическое подчинение на основе лучше организованных знаний становится всё более весомым”. Свои взгляды на роль организации управления в производстве и экономике страны он подкрепляет выдержкой из вышедшей в 1967 г. книги Дж.Дж. Сесван-Шрайбер (J.J. Sesvan-Schreiber) “Американский вызов”: “...если положение в ближайшее время коренным образом не изменится – речь идёт о Европейском экономическом сообществе, – то в 1980 г. Америка будет обладать монополией на технику, науку и современную мощь... Европа будет богатеть, но впервые в истории её обгонит и поработит более развитая цивилизация”. 

Наше поколение, по существу, пожинает плоды прошлых стратегических ошибок руководства страной... 

В том же докладе он обсуждает предложенную им формулу эффективного управления большими социально-экономическими системами: “знают – могут – хотят – успевают”. Раскрывая смысл каждого звена этой формулы, он подчёркивал её универсальность и невозможность исключения из неё хотя бы одного звена. 

В 1970 г. в номере “Известий” от 17 января Вадим Александрович доказывает, что главным источником роста благосостояния народа является научно-технический прогресс. Статистические данные подтверждают этот вывод, поскольку темпы роста благосостояния и научно-технического прогресса почти совпадают. Немалый интерес представляет предложенная В.А. Трапезниковым методология оценки динамики научно-технического прогресса. 

Сравнивая различные пути развития народного хозяйства (газета “Правда” от 18 января 1976 г.) в пятилетке 1966–1970 гг., он показывает, что увеличение производственных фондов дает на 1 рубль затрат 39 копеек национального дохода, а вложение 1 рубля в развитие науки и освоение её результатов приносит 1 рубль 45 копеек дохода, то есть в 4 с лишним раза больше. Вадим Александрович также замечает, что 30–40% сумм, выделяемых на расширение производственных фондов, фирмы США вкладывают в научные исследования, и что именно высочайшая экономическая эффективность науки объясняет осуществляемую многими зарубежными и, прежде всего, американскими фирмами “охоту за мозгами” других стран (он называл это “покупкой мозгов”). 

Конечно, в те времена Вадим Александрович не говорил прямо, что только рыночная экономика может способствовать широкому научно-техническому прогрессу. Но достаточно одной выдержки из его заметки “Стимулы прогресса” (“Правда” от 20 марта 1980 г.), чтобы оценить взгляды Трапезникова на эту проблему: “Одна из причин, вероятно, самая существенная, – недостаточный спрос на продукцию НИИ, на их оригинальные, прогрессивные разработки со стороны предприятий-потребителей”. В той же статье он предупреждает о тяжёлых последствиях широко распространившейся практики копирования чужой техники, особенно электронной и вычислительной. 

  По сути дела, в 60–80-е годы именно Вадим Александрович Трапезников был самым острым и критически настроенным патриотом-публицистом, который с глубоко выстраданными болью и негодованием говорил о проводимой в стране научно-технической политике и вносил конструктивные предложения по её совершенствованию. 

Управление научным институтом

Даже пребывание на посту заместителя председателя Государственного комитета СССР по науке и технике не подминало под себя главное дело жизни В.А. Трапезникова – управление Институтом автоматики и телемеханики. Без сомнения, Вадима Александровича можно отнести к категории авторитарных руководителей. Жизнь показывает, что при наличии желания именно таким истовым руководителям удаётся добиться процветания своей организации, создать дееспособный, хорошо организованный коллектив. При всей своей привлекательности идея либерального руководства при полном соблюдении всех формализованных законами нормативов и правил – по принципу самоорганизации, в условиях нашей страны либо вообще не работает, либо работает очень плохо. Что отнюдь не означает отсутствия необходимости в нормальных законах и разработанных на их основе нормативных положениях, но одного факта существования “хороших” законов и правил явно недостаточно, и опытному руководителю во исправление ситуации необходимо всегда уметь принимать волевые решения. 

Заметим, что при немалой жёсткости и умении действовать Вадим Александрович принимал во внимание общественное мнение, прислушивался к советам общественных организаций и авторитетных учёных. 

Пожалуй, важнейшей чертой Трапезникова как директора была способность постоянно удерживать под личным контролем наиболее перспективные исследования в Институте. Ни организационная текучка, ни большие государственные дела не мешали ему заниматься этим неустанно и последовательно. Как-то он заметил, что новые идеи и решения медленно и подспудно зреют, но когда появляются новые серьёзные результаты, директор просто обязан приложить максимум усилий к тому, чтобы, сконцентрировав внимание на продвигающемся к успеху сотруднике или коллективе, помочь довести дело до весомого конечного результата. Этот принцип руководства он называл выявлением “точек быстрого роста”. К числу таких точек роста, например, в своё время были отнесены им система пневматических элементов УСЭППА, струйные пневматические и гидравлические элементы систем, работы по теории экстремального и оптимального управления, теория надёжности, параллельные вычислительные машины и др. 

Впрочем, оказывая значительную организационную, психологическую и идейную поддержку тем сотрудникам, чьи работы попадали в “точку роста”, в вопросах авторства он был в высшей степени щепетилен. Из многих Государственных и Ленинских премий, полученных сотрудниками Института, он стал соавтором только в двух удостоенных высоких наград работах. Но эти работы он сам инициировал, этими работами он сам руководил и из этих работ – в процессе их “вывода во внешний мир” – помог “выжать” максимум возможного. Подобное отношение крупного руководителя к авторству сотрудников – безусловный залог поддержания этической и нравственной атмосферы в коллективе. 

Вообще сохранение нравственной атмосферы в Институте всегда было предметом особых забот нашего директора. Порой ради поддержания нормального творческого климата Вадиму Александровичу приходилось принимать весьма крутые меры, вплоть до увольнения специалистов с очень известными именами. Если в Институте завязывалась склока, начинало проявляться взаимное недоверие, демонстрировалось непомерное самолюбование, директор сразу начинал действовать решительно и нелицеприятно. Представители старшего поколения хорошо понимают, что для этого надо было быть человеком решительным и мужественным, поскольку подобные истории обычно сопровождались приездами в Институт партийно-государственных комиссий и тяжёлыми разбирательствами. 

В не меньшей степени Вадим Александрович заботился о том, чтобы в Институте поддерживался высокий уровень математической культуры. Он охотно брал на работу сильных математиков, полагая, что, благодаря их влиянию, будет расти профессионализм теоретиков и прикладников с инженерно-техническим образованием. Такое понимание роли математиков было заложено ещё первым директором ИАТа академиком Виктором Сергеевичем Кулебакиным, который в 1940 г. пригласил в Институт академика Н.Н. Лузина. В Институте работали и другие известные математики, в том числе академики А.А. Андронов и В.С. Пугачёв, профессора М.А. Красносельский, А.М. Лётов, Р.Ш. Липцер и другие. 

Эффективность науки

Повышение эффективности научных исследований, качества получаемых научных результатов, безусловно, было главной заботой В.А. Трапезникова до последнего дня руководства Институтом. Ещё в конце 50-х – первой половине 60-х годов Вадим Александрович проводил Учёные советы, полностью посвящённые рассмотрению состояния исследований в отдельных лабораториях или в рамках какого-либо тематического направления. В начале 60-х годов им было провозглашено “соревнование идей”: призыв к организованному сопоставлению результатов и уровня научных разработок. 

В 1967 г. с приходом на пост первого заместителя директора С.В. Емельянова усилия дирекции по созданию системы контроля за качеством работ лабораторий вылились в разработку новой системы стимулирования уровня и результативности теоретических и прикладных исследований, основанной на экспертных оценках. Ежегодные экспертные сессии, на которых специально подобранные комиссии оценивали результаты теоретических и прикладных работ, воплотили в жизнь задумку Вадима Александровича о “соревновании идей”. Экспертные оценки стали не только стимулятором научных исследований, но и трибуной для публичного критического обмена мнениями, своеобразной школой для молодых научных сотрудников. Отношение к экспертизам, как впрочем, и к любым организационным механизмам, затрагивающим интересы людей, было различным, но их роль в укреплении Института как научного центра оказалась огромной. При этом, как показала жизнь, никакие регалии не спасали авторов слабых работ от низких оценок, и – напротив – способные, молодые и трудолюбивые люди могли сразу получить общественное признание. 

Введение оценок научных результатов силами специальных экспертных комиссий заметно повлияло на атмосферу жизни в Института и изменило функции Учёного совета. До начала 70-х годов единственным центром научной жизни был Учёный совет. Именно здесь рассматривались все стороны жизни Института, включая защиты диссертаций. Вадиму Александровичу, а возможно, ещё и его предшественникам, удалось создать атмосферу некой “семьи”, научного братства, продолжавшего и заново воспроизводившего прежний дух студенческого единения. На заседаниях Учёного совета серьёзные, а порой и нелицеприятные обсуждения научных проблем неожиданно переходили в сцены всеобщего веселья: остроумных людей в ИАТе всегда любили. Ветераны Института легко вспомнят яркие шутки Бориса Степановича Сотскова, Александра Михайловича Лётова, Дмитрия Ивановича Агейкина, Якова Залмановича Цыпкина и многих других членов тех давних Советов. Да Вадим Александрович и сам очень ценил юмор и умение метко и ко времени пошутить. Благодаря редкому обаянию этого умного, образованного и доброжелательного человека на заседаниях Учёных советов всегда царила атмосфера радости общения[1]. 

Некоторые заседания Совета посвящались слушаниям глобальных научных проблем. Запомнились доклады академика Л.С. Понтрягина по принципу максимума в оптимальном управлении, А.А. Маркова по теории алгоритмов, А.Г. Аганбегяна по особенностям экономической реформы в странах социалистического лагеря середины 60-х. Это были скорее дискуссии на заданную главным докладчиком тему, и в результате таких дискуссий иногда менялась тематика Института. В то время были развёрнуты работы по программированию для ЭВМ, цветомузыке, средствам представления информации операторам, автоматизированному контролю и диагностике, параллельным перестраиваемым структурам ЭВМ.

В.А. Трапезников хорошо понимал организующую роль Института в стране. С 1940 г. регулярно проводились не только Всесоюзные совещания по проблемам автоматики, но и тематические конференции по разным проблемным направлениям. Под патронажем Института был проведен I конгресс Международной федерации по автоматическому управлению – ИФАК. Конгресс стал незабываемым событием по уровню организации, представительности и научной насыщенности. Можно только удивляться тому, как удалось собрать в СССР весь цвет мировой науки по проблемам автоматики. На конгрессе активно работали Н. Винер, Р. Калман, А.Н. Колмогоров, Л.С. Понтрягин и другие выдающиеся теоретики. 

Перестройку Вадим Александрович встретил настороженно, и когда в 1987 г. было объявлено о переходе Института с чисто бюджетного финансирования на частичный хозрасчёт, он произнёс пророческие слова: “Где начинается хозрасчёт, там кончается наука”. 

В том же 1987 г. он завершил свою карьеру на посту директора. Строительству Института было отдано 36 лет жизни, и за всё это время не было ни единого серьёзного вопроса в жизни ИАТа, в который бы он не вник. Сотрудники его уважали и любили. Многие помнят вечер 28 ноября 1985 г., когда в Большом конференц-зале Института отмечали 80-летие Вадима Александровича. Как тепло его поздравляли, как шутили “гусары”, какая была душевная обстановка – всеиатовский, народный праздник[2].